Форум Та

Я не сомневаюсь, что это так. Я спрашиваю, как это сделать, я не вижу, как это делается… Например, утром я бреюсь. Так вот, утром есть отупение, усталость, ум не работает, витал не работает.

Да, это отличная возможность.

Да, именно так! Я и делаю, но я не вижу, нет. Я не знаю, как это расшевелить — это не шевелится… Не меняется, если не приложить ум, витал или сердце.

Ба!

Это не так, что я сомневаюсь! Я говорю, что мое тело — осел, это может быть, но я не сомневаюсь.

Оно не осел, бедненькое тело! [Мать смеется]

Нет сомнения. Но вопрос в том, «как», я этого не знаю.

Эта проблема никогда не стоит передо мной, поскольку… Когда люди занимаются музыкой или живописью, очень легко заметить, что сознание проникает в клетки, и эти клетки становятся сознательными. Например, такой опыт: в коробке есть предметы, и ты говоришь своей руке: «возьми двенадцать предметов», и рука просто идет, ты не о чем не заботишься, и она достает ровно двенадцать (без счета, вот так) и дает их тебе. Такой опыт был у меня давным-давно; в двадцать лет я начинала с подобных опытов; так что я знаю, я знала, как работает сознание. Конечно, невозможно научиться рисовать или играть на пианино без того, чтобы сознание вошло в руки, и руки становятся сознательными НЕЗАВИСИМО от мозга — мозг может быть занят чем угодно, это не имеет никакого значения. Между прочим, вот что происходит с людьми, называемыми «лунатиками»: у них есть сознание, принадлежащее их телу, и это сознание заставляет их двигаться и делать что-то, совершенно независимо от ума и витала.

Я хочу сказать, что когда я бреюсь перед зеркалом, то если внутри себя я не задействую мантру или стремление, исходящее от сердца, что же, тогда это бреется инертный кусок, и, кроме того, бегает кругами физический ум. Но если я прикладываю мантру или ментальную волю…

Нет! Это ТЕЛО в конечном счете произносит мантру, спонтанно! настолько спонтанно, что даже если по случаю будешь думать о другом, твое тело все рав-но будет произносить мантру. У тебя не было такого переживания?

Нет.

Именно тело стремится, тело произносит мантру, тело хочет света, тело хочет сознания — сам же ты можешь думать о чем-то другом: о Пьере, Павле, Жане и т.д., это не имеет значения.
Но теперь я понимаю, я очень хорошо поняла. Сначала я не понимала, я думала, что я оказалась, так сказать, «очень больна», для того, чтобы я прекратила вести ту жизнь, которую я вела «на нижнем этаже» — я стала вести даже еще более занятую жизнь, чем прежде, так что… Я спрашивала себя, почему это так: не было ли это переходным этапом? Но теперь я понимаю: отрезанность — я могла падать в обморок. Доктор заявил, что я больна на основании того факта, что я не могла сделать ни шага без того, чтобы не упасть в обморок: я могла бы пойти отсюда-туда, а по пути — пуф! Я могла бы по пути упасть в обморок; меня нужно было поддерживать, чтобы тело не упало. Отсюда и решение доктора: лечь в постель, не ходить. Но, что касается меня, ни на минуту я не теряла сознания. Так что теперь я понимаю! Тело было отрезано от витала и ментала и было предоставлено самому себе; а затем, мало-помалу, мало-помалу…
Помню, например, все, что делали доктора: они давали витамины, то, это; затем, после приема этих витаминов я видела, как этот физический ум начинал шевелиться-шевелиться-шевелиться: «Витамины», - сказала я, - «я не хочу их, они возбуждают мозг.» Тогда они сменили режим, и в другой раз дали что-то другое, и это было хорошо. И все это, все это, это было просто ТЕЛО: все, что оно знало, все переживания, которые оно имело, все мастерство ото всех частей существа, от витала до ментала и выше, все это ушло! и это бедное тело было предоставлено самому себе. И затем, конечно, постепенно, тело перестроилось. В течение долгого времени я не могла… Я больше не могла делать почти ничего (кое-что немножко могла, но не все), но мало-помалу все это перестраивалось, перестраивалось и перестраивалось: сознательное существо, чисто сознательно — сейчас это во многом болтовня! (я не могла выразить себя в то время).
Да, я понимаю. Я понимаю. Что же, возможно, это и имел в виду Шри Ауробиндо, когда он сказал мне: «Твое тело сейчас единственное на земле, которое может сделать это.» Я думала, это был комплимент с его стороны… Но тело на самом деле было отрезано, я знала это — видела это — отрезано, другие состояния существа были отосланы: «Уходите прочь, вы больше не нужны.» И тогда тело должно было перестроить свое существование. И вместо того, чтобы проходить через все свои состояния существа, как раньше, через последовательное пробуждение [жест подъема от уровня к уровню, как делали все йоги в прошлом], до высочайшей высоты, за пределы формы; теперь же это вовсе не так, не нужно делать ничего такого, есть просто… [жест направленного вверх стремления, раскрывающегося как цветок]. Что-то внутри открылось и развилось и заставило этот глупый ум быть организованным, быть способным замолкать в стремлении; и тогда… тогда возник прямой Контакт, без посредников — прямой контакт. Теперь так стало постоянно. Все время, постоянно прямой контакт. И это ТЕЛО: это не связь через всевозможные вещи и состояния существа, вовсе нет, это прямой и непосредственный контакт.
Но как только это сделано (так говорил Шри Ауробиндо), как только ОДНО тело сделало это, это может перейти на другие тела; и я говорю тебе, теперь (я не говорю, что это в целостности и деталях, вероятно, это не так), здесь и там [разбросанный жест, указывающий на различные точки на земле] у людей вдруг возникает то или иное переживание. Некоторые (таких большинство) пугаются, и тогда, конечно, это уходит — из-за того, что они не были достаточно подготовлены внутри (если это не ежеминутная маленькая рутина, как всегда, тогда они пугаются), тогда, после того, как уходит страх, потребуются еще годы подготовки, чтобы вернулось это переживание. Но, в конце концов, у кое-кого нет такого страха; внезапно переживание: «Ах!…» Что-то совершенно новое, совершенно неожиданное, о чем они никогда не думали.
Это заразительно. Я знаю это. И это единственная надежда, ведь если бы каждый человек должен был бы пройти через весь этот опыт… Что же, мне уже девяносто — к девяноста годам люди устают, им достаточно от жизни. Чтобы делать эту работу, надо ощущать себя молодым как маленький ребенок.
И на это требуется долгое время, я ясно вижу, что это занимает много времени.
И это не сделано, конечно же, это ДЕЛАЕТСЯ, но еще не сделано — далеко от этого. Еще далеко до завершения… Какова пропорция сознательных клеток? Неизвестно.
И время от времени одни клетки ругают другие, это очень забавно! Они ругают их, они ловят их, говорят им пару слов (на свой манер), тем клеткам, которые хотят… [Мать очерчивает малюсенький круг] продолжать свои старые привычки: пищеварение должно идти определенным образом, впитывание должно идти определенным образом, циркуляция должна идти определенным образом, дыхание… все должно функционировать по способу Природы. И когда это не так, они беспокоятся. Тогда те клетки, которые знают, хватают их и задают им бомбардировку Господа, это очень забавно!
Кое-что переводится в слова (это без слов, но кое-что переводится там в слова), и тогда между клетками происходит такой разговор [Мать смеется]: «Что за глупость, почему вы напуганы? Вы не видите, что Господь делает это для того, чтобы трансформировать вас?» И тогда те: «Ах!…» Затем все успокаивается, открывается и ждет, а затем… боль уходит, беспорядок уходит, и все устраивается.
Это чудесно.
Но если, к несчастью, приходит ум, начинает ассистировать или судить, тогда все останавливается и впадает в старую привычку.

(долгое молчание)

По сути, это витальное, ментальное эго и т.д., все это — пуф! ушло.
Это была радикальная операция.
Так что теперь есть некая гибкость и пластичность. И все это учится (это в связи со всем [горизонтальный жест]), учится искать всю свою опору, всю свою силу, все свое знание, весь свой свет, всю свою волю, все-все, вот так [вертикальный жест обращения ко Всевышнему], исключительно вот так, в необычайной пластичности.
И тогда — великолепие Присутствия.

(молчание)

Вот так.
Так что мне сделать для тебя?

Не знаю, операцию!

Радикальную операцию [Мать смеется]

Да, может быть.